Неточные совпадения
— Пойдёшь ходить, ну, подойдешь к лавочке, просят купить: «Эрлаухт, эксцеленц, дурхлаухт». [«Ваше сиятельство, ваше превосходительство, ваша светлость».] Ну, уж как скажут: «Дурхлаухт», уж я и не могу: десяти
талеров и нет.
Дальше он не пошел, а упрямо поворотил назад, решив, что надо делать дело, и возвратился к отцу. Тот дал ему сто
талеров, новую котомку и отпустил на все четыре стороны.
Талеры платят и едят дорогих уток, все равно как дешевых.
Впрочем, всем другим нациям простительно не уметь наслаждаться хорошим чаем: надо знать, что значит чашка чаю, когда войдешь в трескучий, тридцатиградусный мороз в теплую комнату и сядешь около самовара, чтоб оценить достоинство чая. С каким наслаждением пили мы чай, который привез нам в Нагасаки капитан Фуругельм! Ящик стоит 16 испанских
талеров; в нем около 70 русских фунтов; и какой чай! У нас он продается не менее 5 руб. сер. за фунт.
Они попробуют хитрить: то скажут, что мы съели всех свиней в Нагасаки, и скоро не будет свежей провизии; продают утку по
талеру за штуку, думая этим надоесть.
«Они ни в чем не нуждаются, — сказал он, — работают мало, и если выработают какой-нибудь реал в сутки, то есть восьмую часть
талера (около 14 коп. сер.), то им с лишком довольно на целый день.
Всякий матрос вооружен был ножом и ананасом; за любой у нас на севере заплатили бы от пяти до семи рублей серебром, а тут он стоит два пенса; за шиллинг давали дюжину, за испанский
талер — сотню.
Был еще слух, что молодой русский, бывший помещик, явился к величайшему из европейских мыслителей XIХ века, отцу новой философии, немцу, и сказал ему так: «у меня 30 000
талеров; мне нужно только 5 000; остальные я прошу взять у меня» (философ живет очень бедно).
Я встал — и, положив
талер в руку бедной Ганхен (она даже не поблагодарила меня), направился к дому фрау Луизе. Вечерние тени уже разливались в воздухе, и узкая полоса неба, над темной улицей, алела отблеском зари. Я слабо стукнул в дверь; она тотчас отворилась. Я переступил порог и очутился в совершенной темноте.
На таможне чиновник в очках книжки осматривает. Я ему —
талер и говорю...
Вспомнил, что я обязан в России присягою; и, яко верный сын отечества, отправился в Ригу с двумя
талерами в кармане.
На четвертые сутки нас, слава богу, взяли в плен и отвели в крепость. На мне был синий панталон, мундир из хорошего сукна, пятнадцать
талеров денег и серебряные часы — подарок моего папеньки. Французский Soldat все взял у меня. На мое счастье, у меня было три червонца, которые маменька зашила мне под фуфайку. Их никто не нашел!
Вечерком, когда все шли спать, я написал письмо своему хозяину и положил его на столе в своей комнате, взял свое платье, три
талер денег и потихоньку вышел на улицу.
Немецкий капрал — принял бы
талер и уронил бы благодарную слезу.
Курзал прибодряется и расцвечивается флагами и фонарями самых причудливых форм и сочетаний; лужайки около него украшаются вычурными цветниками, с изображением официальных гербов; армия лакеев стоит, притаив дыхание, готовая по первому знаку ринуться вперед; в кургаузе, около источников, появляются дородные вассерфрау 12; всякий частный дом превращается в Privat-Hotel, напоминающий невзрачную провинциальную русскую гостиницу (к счастию, лишенную клопов), с дерюгой вместо постельного белья и с какими-то нелепыми подушками, которые расползаются при первом прикосновении головы; владельцы этих домов, зимой ютившиеся в конурах ради экономии в топливе, теперь переходят в еще более тесные конуры ради прибытка; соседние деревни, не покладывая рук, доят коров, коз, ослиц и щупают кур; на всяком перекрестке стоят динстманы, пактрегеры 13 и прочий подневольный люд, пришедший с специальною целью за грош продать душу; и тут же рядом ржут лошади, ревут ослы и без оглядки бежит жид, сам еще не сознавая зачем, но чуя, что из каждого кармана пахнет
талером или банковым билетом.
Фигура величественная, нос как у орла, а поставит
талер — и крестится украдкой под жилеткой.
— Дайте его превосходительству десять
талеров, — а чтоб ложа у меня была! Слышите!
— Врете вы. Я заявил письмом из Петербурга, а в Петербурге заплатил вам сто двадцать
талеров, вам в руки… и они туда отосланы, если только вы не задержали у себя.
— Но вспомните, что вам собрали сто двадцать
талеров на дорогу, стало быть, вы брали деньги.
Литвинов, к стыду своему, попытал даже счастье свое на рулетке, даже — о позор! — поставил
талер на тридцатый нумер, соответствовавший числу его лет.
Ух! какая свинцовая гора свалилась с моего сердца! Я бросился обнимать казака, перекрестился, захохотал как сумасшедший, потом заплакал как ребенок, отдал казаку последний мой
талер и пустился бегом по валу. В несколько минут я добежал до рощи; между деревьев блеснули русские штыки: это были мои солдаты, которые, построясь для смены, ожидали меня у самого аванпоста. Весь тот день я чувствовал себя нездоровым, на другой слег в постелю и схлебнул такую горячку, что чуть-чуть не отправился на тот свет.
Штром сказал: «Я дам один пять
талеров тому, кто нам сыграет хорошо хоть два вальса».
Ее муж положил десять
талеров, а Риперт, ты знаешь, какой он пустой человек: он из тщеславия положил двенадцать.
Ей, конечно, никто не смел заплатить пять
талеров; но она сама взяла его шляпу и пошла у всех собирать для него деньги!
— Как же мы сосчитаемся, — заговорил он, — надо переводить на
талеры. Да вот возьмите сто
талеров, круглым счетом, — остальное, конечно, не пропадет.
Весь этот вечер я проходил в парке. Чрез парк и потом чрез лес я прошел даже в другое княжество. В одной избушке ел яичницу и пил вино; за эту идиллию с меня содрали целых полтора
талера.
За trente et quarante сидит публика аристократическая. Это не рулетка, это карты. Тут банк отвечает за сто тысяч
талеров разом. Наибольшая ставка тоже четыре тысячи флоринов. Я совершенно не знал игры и не знал почти ни одной ставки, кроме красной и черной, которые тут тоже были. К ним-то я и привязался. Весь воксал столпился кругом. Не помню, вздумал ли я в это время хоть раз о Полине. Я тогда ощущал какое-то непреодолимое наслаждение хватать и загребать банковые билеты, нараставшие кучею предо мной.
С какою алчностью смотрю я на игорный стол, по которому разбросаны луидоры, фридрихсдоры и
талеры, на столбики золота, когда они от лопатки крупёра рассыпаются в горящие, как жар, кучи, или на длинные, в аршин, столбы серебра, лежащие вокруг колеса.
Не знаю, но долг был заплачен, всего двести
талеров, и я вышел на волю.)
— А правда ли, что вы вчера выиграли двести тысяч
талеров?
Говорят, в других землях за это по
талеру плотят, а у нас добрые люди по шеям колотят.
В этом случае надобно вспомнить об Европе и об ее общественном мнении: не дальше, как прошлым летом, я, бывши в Эмсе на водах, читал в одной сатирической немецкой газетке, что в России государственных людей чеканят, как
талеры: если мальчика отдали в пажеский корпус, то он непременно дойдет до каких-нибудь высших должностей по военной части, а если в училище правоведения или лицей, то до высших должностей по гражданской части!..
— Нечего ахать — верно говорю! А ежели сто
талеров не пожалеешь, так и на квартиру приедет, — разумеется, ежели ты русский. Потому, русских он любит. Русские, говорит, — добрый, покорный народ.
— А что прочие делают, то и мы будем. Чай, не арифметике учиться едем.
Талеры знаешь, франки знаешь — ну, и всё тут.
Для рассудка («чистого разума») такое удостоверение, может быть, и является «мистическим» и установляется «верою», но это показывает только всю условность и недостаточность отвлеченно-рассудочного понимания познания, ибо корень познания жизненно-прагматический, и понятие эмпирии должно уже наперед включать в себя признак действенности, ощупывающей вещи и отличающей идеальности от реальностей (кантовские «
талеры» в воображении или в кошельке) [Имеется в виду рассуждение И. Канта в «Критике чистого разума» (Кант И. Соч · · В 6 т. М., 1964.
Имение матери было невелико. Оно давало дохода не более десяти тысяч
талеров в год. Но и такой сумме рад был Артур. И такую сумму ему приятно было вырвать из когтей скряги Пельцера, который готов из-за
талера сделать какую угодно подлость.
— Чёрт возьми! — сказал он, не веря своим глазам. — Ты считаешь, дитя мое, на франки? Я забыл сказать тебе, чтобы ты считала на
талеры…Но ничего…И эти деньги хороши! Где ты их взяла?
— Еще не назначало, а назначит…Сколько — не знаю…На первых порах, вероятно, не более двух тысяч
талеров…
Глафира оставалась на платформе станции до последней минуты, и потом, дав кондуктору в руку
талер, ехала стоя на площадке у двери вагона.
Бодростина никогда ему не отказывала в ссуде, но и никогда не давала ему более, чем он просил, да и поступи она иначе, он бы этим ужасно обиделся. Так и на этот раз она дала ему требуемые десять
талеров и, отпуская его из дому, наказала, чтоб он не забалтывался и помнил, что они сегодня же вечером выезжают.
Нимало не заботясь о том, где его поместят и как будут трактовать в краткое время пребывания в Берлине, он бросил свой саквояж в передней нумера, где расположилась отдохнуть Глафира, и попросил у нее взаймы десять
талеров.
На наших водах вдруг стряслась такая денежная паника, что за русские сторублевки менялы не давали ничего,хотя наш курс стоял тогда очень высоко: в Берлине давали на рубль три
талера, а в Париже все время, пока я там жил, 350–360 франков за сто лей.
Сейчас же, как только я поселился на квартирке (в одной из улиц, поперечных с Фридрихштрассе), он устроил меня пансионером в табльдоте Hotel de Rome, и что-то необыкновенно дешево, за
талер, с вином, а еда в этой гостинице считалась тогда одной из самых лучших в Берлине.
— Да, да, да, я и сам знаю, что я удивительный человек, — у меня железная воля! А вы разве не поняли, что я вам давно сказал, что, получая три тысячи
талеров, я еще не буду на верху блаженства, а буду только близко блаженства?
И вот этот-то человек, проделавший перед нами такую бездну экспериментов на своей железной воле, вдруг подвинулся к краю своих желаний: новый год ему принес новую прибавку, которая с прежними его сбережениями сразу перевалила за три тысячи
талеров.
— Ну, и вы, как настоящие люди крепкой воли, дали друг другу слово: отложить ваше бракосочетание до тех пор, пока у вас будет три тысячи
талеров?
— Грешки? — переспросил он и, помотав головою, добавил: — никаких грешков у меня не было, нет и не может быть таких грешков. Это очень, очень важное, обстоятельное и солидное дело, которое зависит от того, когда у меня будет три тысячи
талеров. Тогда вы увидите меня…
— Дело самое простое: у меня с Кларинькой так было положено, что когда у меня будет три тысячи
талеров, я буду делать с Кларинькой нашу свадьбу. Понимаете, только свадьбу и ничего более, а когда я сделаюсь хозяином, тогда мы совсем как нужно женимся. Теперь вы понимаете?
— Ну, нет еще, — не совсем наверху, но близко. На верху блаженства я могу быть только тогда, когда у меня будет десять тысяч
талеров.
Здесь я должен заметить, что Гуго если не был скуп, то был очень расчетлив и бережлив, — и как бережливость его имела целью скорейшее накопление нужных ему трех тысяч
талеров и сопровождалась его железною волею в преследовании этой цели, то она стоила самой безумной скупости.